Православие и гомеопатия
Приведу небольшой пример. Перед архиерейским рукоположением Василия Великого некоторые из его недоброжелателей говорили, что он не может быть епископом по состоянию здоровья. На это друг Василия Великого Григорий Богослов резонно отвечал: "Кого вы хотите иметь – епископа или гладиатора?" Компьютер, разумеется, отдал бы предпочтение гладиатору.
Нас тревожит, что некоторые практики-гомеопаты пытаются дать ответ противникам гомеопатии в виде путаных и непродуманных объяснений, которые на самом деле ничего не объясняют, а только дают новый материал для критики, притом, эти объяснения рассматриваются не как личные мнения их авторов, а как объективная теория гомеопатии, подтвержденная ее специалистами.
Приведу такой, может быть, не совсем корректный пример. Лев Толстой был великим писателем, но бездарным философом, поэтому само "толстовство" представляет собой смесь буддизма, конфуцианства, христианского сектанства, западной философии. Это даже не система, а эклектика, имеющая целью разрушить христианство. Если бы не имя Льва Толстого, как писателя, то его философские и вероучительные произведения остались бы незамеченными.
Надо сказать, что соблазну рационалистически объяснить феномены гомеопатии поддались некоторые крупные современные гомеопаты, которые приписали гомеопатии свои собственные мировоззренческие представления. Однако люди разных культур и религий объясняют по-разному не только гомеопатию, но и вообще медицину: буддист – на основе дхарм - материально-энергетических элементов, конфуцианец – взаимодействием двух полярных начал – инь и янь и т. д.
Лекарственные препараты, в том числе и гомеопатические, проверяются экспериментально у постели больного. Знаменитый Авиценна писал философские трактаты, основываясь на коран и отчасти на Аристотеля, однако его "Врачебный канон" служил на протяжении нескольких столетий учебником в европейских университетах, именно потому, что в нем содержался фактический материал, собранный и систематизированный им.
Надо прямо сказать, что гомеопатия не дает нам оснований для создания каких-либо философских систем и даже абстрактных теорий. Это одна из заповедей Ганемана, которой должны придерживаться современные гомеопаты (хотя сам Ганеман не полностью соблюдал его).
Мне кажется, что перед гомеопатией стоят сложные задачи: она должна защитить себя не столько от противников, сколько от ложных "друзей" и реформаторов, которые извращают ее принципы.
В статье профессора Берестова мы видим выпад не только против гомеопатии, но и против самых чтимых святых последнего времени, одобрявших гомеопатию. Он приписывает Иоанну Кронштадтскому, Игнатию Брянчанинову, Феофану Затворнику духовную слепоту, из-за которой они были вовлечены в оккультную систему, участвовали в ней, благословляли ее и утверждали своим примером, т.е. он отказывает святым отцам в прозорливости и духовной интуиции. Если они, хотя бы невольно, принимали участие в жертвоприношениях бесам, то их святость становится более чем сомнительной.
В житии Иоанна Кронштадтского отмечено, что он ощущал духовную атмосферу дома, куда его приглашали, и в некоторых случаях отвечал резким отказом. Неужели он не почувствовал и не понял, что гомеопатическая лечебница – это капище, где приносятся жертвы темным силам, что врачи-гомеопаты сознательные обманщики, исполняющие роль магов? Иоанн Кронштадтский, изгонявший бесов своей молитвой, согласился стать почетным членом "Общества гомеопатов", которое, по мнению профессора Берестова, занимается волхвованием.
Неужели Игнатий Брянчанинов, писавший с необычайной глубиной о духовном мире, о даре различения духов, о влиянии демонов на человека, о бесовских искушениях, сам оказался обманутым демоническими силами, принимал "заговоренные продукты", т.е. гомеопатические лекарства и давал "идоложертвенные снадобья" другим?
Неужели Феофан Затворник, один из лучших знатоков святоотеческой литературы, составивший "Добротолюбие" – антологию православной аскетики, молитвенник, который провел многие годы в затворе, т.е. в борьбе с демоническими силами, принимая гомеопатические лекарства, получал исцеление и помощь от черта?
Есть различные пути к святости, например, мученичество или подвиг милосердия, но преимущественно аскетам дается дар прозорливости или видения духов.
Иеромонах Анатолий Берестов, хочет он этого или нет, профанирует само явление святости и делает трех великих святых не победителями демонов, а его невольными служителями или, по крайней мере, его жертвами. Тем самым иеромонах Анатолий подрывает авторитет не только трех светильников православия, но и многих выдающихся иерархов, которые также лечились гомеопатическими препаратами и с похвалой отзывались о них.
Надо учитывать, что речь здесь идет не о какой-то человеческой слабости, которая может быть присуща даже святому, но об обвинении в соучастии в волхвовании, магии и поклонению бесам. И, как ни парадоксально, это пишет человек, являющийся руководителем душепопечительского центра во имя св. праведного Иоанна Кронштадского...
Иеромонах Анатолий заканчивает статью фразой: "От Бога нам дан один Ангел Хранитель и один путь Причащения Тела и Крови Христовой, и гомеопатическая проповедь о том, что имя им, лечащим нас духам, – Легион, не может не насторожить православного христианина".
На самом деле, гомеопатия никогда не претендовала на место ангела-хранителя, это было бы каким-то безумием, и не считает свои препараты заменителем святого причастия. Профессор Берестов не смог бы указать нам ни одного факта, подтверждающего эту клевету. А что касается пресловутого "духа препарата", переделанного авторами в какого-то несуществующего "лечащего нас духа", то это непонимание или нежелание понять, что слово "дух" употреблялось в прошлом некоторыми гомеопатами, пользовавшимися средневековой терминологией, и означало не духовные существа, а эссенцию вещества лекарственного субстрата. Теперь, в связи с изменением терминологии, такие выражения в гомеопатии вообще не употребляются.
Надо сказать, что наука в течение многих столетий пользовалась словом "эфир" как представлением о некоей тонкой духовно- материальной субстанции, но из-за этого нельзя обвинять физику прошлых столетий в оккультных представлениях о природе Вселенной.
Мы считаем статью профессора Берестова и Владимира Решетова лишенной каких- либо серьезных научных оснований и даже логики. Кроме того, их гомеопатофобия сопряжена с дерзким обвинением великих святых нашего времени в неумении различать "духа света" от "духа тьмы", в соучастии их в магии и популяризации ее среди народа благодаря своему авторитету, употребляемого "во зло". Поэтому данная статья представляется нам антицерковным и антинаучным явлением.
ПРИМЕЧАНИЕ 1. Я хотел бы обратить внимание профессора Берестова на следующее явление. Вода, проходя через магнитную воронку или электромагнитное поле, получает новые свойства, проверенные экспериментально. Так, например, при поливке такой водой семян, они прорастают раньше и дают лучший урожай, чем при обычном поливе. Намагниченная вода также оказывает лечебное действие на человеческий организм. Профессор Берестов не смог бы найти в этой воде, при любых лабораторных исследованиях, какого- либо нового материального субстрата. Здесь можно говорить о структурном изменении воды. По концепции профессора, если действуюший материальный субстрат не удалось обнаружить, то вода "заговорена" и мы имеем дело с магией. Неужели магнит, широко употребляемый в технике, является в данном случае принадлежностью колдовского ритуала?
2. Профессор Берестов понимает слово "дух" однозначно. Под ним он считает демоническое существо, с которым маг входит в договоренность. Но семантика этого слова многообразна. Уже в Библии оно употребляется в нескольких значениях. Например, ветер – "дух бури", хотя никакого демона ветра здесь не подразумевается. Мы часто говорим "дух народа", "дух современного искусства" вовсе не в платоновском значении духа как идеи живого существа, стоящего выше конкретных индивидуумов, а говорим о характерных обобщенных свойствах и тенденциях народа и культуры.
3. Мы хотим подчеркнуть, что врач-гомеопат, как и всякий человек, может иметь свое мировоззрение, религиозные убеждения или философские концепции. Тоже самое мы можем сказать о современных физиках, наука не дала им основы для единого мировоззрения. Так, например, Эйнштейн – пантеист, по мировоззрению близкий к Спинозе, Планк и Дирак – христиане, Макс Бор – дуалист, Нилус Бор – объективный идеалист, Кюри – материалист, Гейзенберг – платоник, Шредингер – пантеист, ориентированный на индуистскую философию, Ле Метр – католический аббат, Фридман – иудей, принявший христианство и так далее. Но нельзя говорить, что открытия и исследования Бора это пантеистическая физика, а Дирака – христианская.
Физика, как и медицина, экспериментальная наука, а мировоззрение – личностная ориентация человека. Алгебра пришла в Европу с Востока через арабов, но ведь нельзя сказать, что это мусульманская наука. Среди гомеопатов могут быть разные религиозные и философские воззрения, но гомеопатия, как наука, таких воззрений не имеет. Поэтому обвинения авторов могут быть обращены к личностям, а не к науке. Один из выдающихся греческих гомеопатов, являющийся блестящим врачом-практиком, когда пробует философски обосновать гомеопатию, превращается в неудачного эклектика, вроде Малахова.
4. Нас удивляет позиция профессора Берестова, который повсюду склонен видеть оккультизм и колдовство. Это напоминает нам страницы истории о средневековой инквизиции и охоту за "ведьмами". Мы не сомневаемся в реалии демонического мира и способности входить с ним в общение и договоренность людям, которые получают от этого демоническую помощь и силу. Но демонофобия может принять формы болезни и истерической внушаемости. Колдовство и волхвование реально существуют, но сколько невинных жертв было убито и предано пыткам теми, кто думал бороться с диаволом огнем и мечом, т.е. диавольскими средствами. Профессор Берестов не может сжечь подозреваемых в колдовстве, как инквизитор в средние века, зато он может бороться с гомеопатией, как наукой и называть врачей-гомеопатов магами и колдунами ("о тайных делах которых стыдно и говорить"), а великих святых он причисляет к невольным миссионерам оккультизма.